Белые, как лебединый пух, хлопья снега устилали землю, кружась в безмолвном вальсе. Он сидел на вершине скалы, окидывая взглядом, открывавшиеся просторы равнины, что находилась внизу, у подножия. В голове хороводом мелькали мысли, в уголках глаз блестели замерзающие слезы.
Я просто хотел свободы... Просто хотел жить... Да, я убивал их… Я топил их в собственной крови, смаковал, точно гурман, крупицы их страха, чтоб продолжать жить... Чтобы быть свободным… А что есть свобода? Безосновная основа, что глубже всякого бытия? Бездонный глубокий колодец, дно которого его последняя тайна? Царство произвола и случая или царство закономерности и необходимости? Свобода... А какой именно свободы я желал? Я не знаю ответа на этот вопрос… Я просто хотел быть свободным… От мыслей… От чувств… От забот… Для этого я убиваю…
Никто не видел его таким. Он не мог позволить, чтобы другие видели его слезы. Ведь шиноби не плачут. Они смиренно принимают свою судьбу. А тем более он. Враг… Предатель… Брат… Учиха Итачи…
Она бежала прямо по дороге, сама не зная, куда и ловя губами снежинки. Раскрасневшееся лицо, обрамленное голубыми, как небо, волосами, радостно горящие фиолетовые огоньки глаз, изогнутые в причудливой улыбке губы… Казалось, что счастливее нет на свете человека. Просто она любила снег. И помнила тот день… Когда заново родилась.
Точно так же кружился снег. Только был он кроваво-красным. Горы трупов возвышались над маленькой девичьей фигуркой. Слезы горя, отчаяния и бессилия скользили тонкими струйками по моему наивному детскому личику. Подошел какой-то человек. Злой человек. Я знала, он убил маму. Я знала, что сейчас он убьет меня, но мне не было страшно, только немножечко горько. Он бросил на меня презрительный взгляд и сказал: «Живи, слабачка. Живи и ненавидь меня!» Последнее, что я запомнила о том дне, его черный плащ с красными облаками, скрывающийся вдали.
Пять лет прошло. Пять лет за маской безразличия и холодности, которая отлично скрывала ото всех ее истинное лицо. Доброе, милое, печальное... Редко-редко, наедине с собой она вот так беззаботно отдавалась во власть эмоций. Девочка из деревни Снега… Храбрая защитница… Мине Рей…
Заслышав поблизости шаги, он встал и обернулся. Заметив фигуру в плаще, она остановилась. Улыбка покинула ее. Радость улетучилась. Она увидела его лицо. Немного мудрое, с правильными чертами и фарфоровой кожей. Такое ненавистное ей лицо… Но такое… Любимое…
Он разглядывал лицо незнакомки, заставшей его врасплох. Была ли она врагом?! Наверняка, у Акатсуки нет друзей. Но ему казалось, что где-то он видел эти голубые локоны. Девушка встречала его удивленным печальным взглядом. Только сейчас он заметил закрепленную на плече девушки повязку деревни Снега. Мог ли он видеть ее там?
Она не отводя взгляда зачарованно смотрела на него. Эти черные, как вороны, ресницы… Эти кровавые глаза… Именно эти глаза убили ее семью. Убили Юки Рей, ее мать и Намиду Рей, ее сестру, на которых она была так похожа.
-Учиха Итачи, - прошептала она еле слышно, но он уловил ее слова. – Убийца моей семьи… - снежинки, танцующие вальс, превратились в сосульки и разбились о землю, которая стала одним большим ледовым полем. Она, без страха попасть под власть генджутсу, взглянула в его алые глаза стальным взглядом. – Учиха Итачи, взгляни, чем я стала…
Он подошел к ее мертвому телу и закрыл своей окровавленной ладонью эти фиолетовые застекленевшие глаза.
-Ты стала гением своей техники, девочка, - его потухшие глаза в последний раз взглянули в голубое небо. – Мине Рей, ты стала снежной королевой…
Маска треснула… Он, даже на грани смерти, так и не увидел, кем она была…