Когда мы рождаемся, то не можем выбрать себе ни имя, ни судьбу, ни мир, в котором будем жить. Жизнь так беспомощно-притягательна. Она наполнена переливами эмоций, странностями выборов и поворотами дорог, ведущих в никуда.
Часто в разговорах со мной Роад забывалась, уходила в какие-то, непонятные для меня, дали и говорить начинала о чем-то странном, но от этого не менее чудесном. Не думаю, что в такие моменты она осознавала, что ее собеседник ничего не понимает, она всегда считала, что я понимаю ее лучше других, что мы говорим на одном языке. А я иногда не понимал ее слов. Например, разговоров о мире и бабочках. Тогда мне казалось это странным. Тогда я и сам не замечал, что уже попался... Что этот мир уже схватил меня, спеленал, что я запутался в этих сетях... Но каждой бабочке нужна свобода.
Мне впервые казалось, что выхода нет, что я задыхаюсь, и что так будет всегда. Сложно иметь две сущности, но истинное удовольствие иметь их обе. Я так думал. Возможно, был прав, вероятно, ошибался. Роад много раз пыталась поговорить, наверно, ей захотелось, чтобы бабочка летала... Правда, ей так и не удалось высвободить мои крылья. Нити слишком плотно их опутывали. Я не слушал ее, я ушел. не знаю, зачем... Наверно, это был один из тех самых странных, но важных быворов... И мой выбор был - застрять в паутине еще сильнее. Выбор, за который очень дорого пришлось заплатить... Иногда бабочки теряют всякую надежду на освобождение. Или у них ее отнимают.
Только это ненадолго. Смерть оказалась слишком близко. В сторону разлетаются осколки серого камня. Лопается, рвется натянутая на крылья паутина, отпуская в небо еще одну бабочку...